Ходжа Насреддин, конечно, легендарная личность, но в Турции вполне обоснованно в этом году отметят 810 лет со дня его рождения. Там считают, что Ходжа Насреддин родился в 1208 году в селении Хорту близ города Эскишехир, а умер в 1284 году в городе Акшехир. До Тувы Ходжа в своих странствиях, кажется, не добирался, но слава его дошла. А сейчас еще и спектакль в театре поставили.
Свобода без границ
Говорят, что исторический Ходжа Насреддин какое-то время жил при дворе Тамерлана, но легендарному Насреддину повезло больше – про него сложили полторы тысячи легенд и анекдотов, и он вовсе не умирал. Он появлялся там, где и когда был нужен – от Турции, через арабские страны до Китая.
В Россию, вместе с книгой Леонида Соловьева, он пришел в сложное время. Первая повесть - «Повесть о Ходже Насреддине» издана в 1940 году. Первый фильм – в военные годы, когда вообще мало что снимали не о войне. Вторую книгу Соловьев писал в лагерях – в Дубровлаге (Мордовия). В виде исключения ему разрешили в свободное от работы время заниматься литературным творчеством. «Очарованный странник» вышел в свет в 1950 году. Автор вышел на свободу по амнистии в 1954.
Может быть, поэтому так пронзительно прекрасны дороги в его произведениях: «И опять звенела, дымилась белая каменистая дорога под бойкими копытами его ишака. Над миром в синем небе сияло солнце; Ходжа Насреддин мог не щурясь смотреть на него. Росистые поля и бесплодные пустыни, где белеют полузанесенные песком верблюжьи кости, зеленые сады и пенистые реки, хмурые горы и зеленые пастбища, слышали песню Ходжи Насреддина. Он уезжал все дальше и дальше, не оглядываясь назад, не жалея об оставленном и не опасаясь того, что ждет впереди.
А дорога все звенела, дымилась под копытами ишака. И звучала песня Ходжи Насреддина. За десять лет он побывал всюду: в Багдаде, Стамбуле и Тегеране, в Бахчисарае, Эчмиадзине и Тбилиси, в Дамаске и Трапезунде, он знал все эти города и еще великое множество других, и везде он оставил по себе память».
Вспомнить все или открыть?
Небольшой блиц-опрос зрителей спектакля в нашем театре показал, что большинство людей старшего поколения читали эту книгу в детстве. Большинство молодых людей, подростки книгу не читали. Некоторые открыли для себя образ Насреддина именно здесь и сейчас – они ничего не знали о Ходже.
Почти все постановки на территории бывшего Советского Союза представляют вариации книги Соловьева. Но сюжеты оттуда можно брать разные. Или делать акценты на какие-то отдельные моменты.
В Национальном театре имени Кок-оола не стали делать особых акцентов. Разве что против жадности, против сребролюбия прозвучал мотив. А в целом – за свободу и за свободу любить. Впрочем, для первого знакомства, каким спектакль оказался для многих, этого, наверное, и достаточно.
Спектакль на прошлой неделе шел в третий раз, в зрительном зале свободных мест не было, наушников для синхронного перевода раздали более сорока штук. У этой постановки явно есть будущее, и она не раз еще соберет полные залы. Но что еще привлекает зрителей, кроме самого имени вечного бродяги?
Волшебство восточной сказки
Первое, на что все обратили внимание, – это декорации. Декорации действительно сказочные – во всех смыслах. Разноцветные фонари, струящийся шелк, непрерывная трансформация узорчатых стен, в которых могут открываться двери в самых разных местах, которые превращаются в помост или во что-то еще. Разгадка этой картины ясна – художник-постановщик Начын Шалык в детстве был очарован книгой о Ходже Насреддине, как и другими волшебными сказками: «Все восточные сказки – Сказки с большой буквы. Когда я читал книгу, я чувствовал красоту стран востока. И с детства мечтал побывать там».
Начин Шалык говорит, что ему удалось побывать в Турции и в Индии, в других странах, по которым путешествовал Ходжа. Светильники, которые он видел в Турции, стали прообразом разноцветных фонарей, среднеазиатские орнаменты - прообразом узорчатых стен. Работы ювелиров и ткачей, сказки из «1001 ночи» - все как-то влилось в те декорации, которые восхищали зрителей.
Мотивы сказок экзотической Азии прозвучали и во всем спектакле. Ходжа Насреддин, прежде всего, именно ходжа - исламский духовный наставник. Но поведение женщин в пьесе растворяет ислам до невидимости. Они могут смело спорить с мужчинами, им режиссер отдал некоторые реплики самого Насреддина. Может, это Индия, а может, и Тува. Или, вместе с песнями и танцами, – просто восточная сказка.
И только потом вспоминаешь, что на самом деле нет в этой пьесе ничего именно сказочного – не происходят чудеса, нет никаких волшебных предметов… А это значит только одно – вся жизнь может быть похожей на сказку, если сам человек этого захочет.
Об этом более серьезно говорится во второй части «Повести о Ходже Насреддине» - в «Очарованном принце». Там ведь люди постоянно видят чудеса: расцветает куст розы, осел превращается в принца, дети получают подарки в весенний праздник… Но все это – дело рук других людей, которые захотели сотворить сказку.
Без осла и жизнь не та
На всех памятниках - в Москве и Бухаре, в Турции и Казахстане - Насреддину сопутствует ослик. Если короля играет свита, то Насреддин становится настоящим Насреддином, когда при нем есть его «свита» - осел.
Осел – помощник и друг, осел – иллюстрация для притчи и носитель здравого смысла. С ослом в театральной постановке все в порядке. Его играет человек, который прочитал «Повесть о Ходже Насреддине» еще в третьем классе и с детства был очарован этой книгой – Эдуард Ондар. Немного странная смена амплуа: после Чингисхана и других царей и полководцев - просто осел.
Который к тому же не похож на осла! Нет, правда. В Туве ослы не слишком распространены, но все же они есть – на стоянке, недалеко от Ээрбека. К тому же Эдуард Ондар во время съемок в разных фильмах в Средней Азии видел много ослов. Но он не пытается копировать их повадки. Он не играет серое длинноухое животное, он играет – друга и соратника Насреддина. Он подыгрывает Ходже во время плутней. Он помогает ему и спасает его. Он может даже философствовать.
И это – абсолютно не сказочный персонаж. Да, само допущение, что животное все понимает, что оно может действовать по своему разумению, – это сказочный прием. Но в пьесе осел Пфак скорее философская идея, чем сказочный персонаж.
У каждого свой Ходжа Насреддин
Это можно сказать о любом более-менее значимом литературном герое, но тем не менее, это так. Своего, сказочного, Ходжу показали режиссёр-постановщик Леонид Кан-оол, композитор Альберт Хомушку, художник-постановщик - Начын Шалык. Философию через плутни показал Эдуард Ондар.
Для кого-то образ Ходжи неразделим с образом дороги – звонкой, пыльной, большой, непрерывной.
Мнение одного из участников спектакля удивило чрезмерно: «Ходжа Насреддин – он как Путин: приезжает, решает проблему уезжает». Очень захотелось возразить, что совсем наоборот, «как Путин» мог бы быть халиф Гарун-аль-Рашид, который часто выходил из дворца и «решал проблемы» в народе неузнанный: «Был Гарун-аль-Рашид халифом, Но не верил ни льстивым фразам, Ни причёсанным сводкам-мифам, А старался быть ближе к массам». А Насреддин, как раз тот самый народ, который сам решает свои проблемы. Но зачем спорить? Значит у этого человека именно такое представление о Ходже.
Спорные моменты возникли в финале: ладно, все кланяются эмиру. Но почему Насреддин это делает? Уже не в образе Гусейна Гуслия, а в своем облике вечного странника, сидя на своей арбе, - должен ли он воздавать почести эмиру, которого только что обвел вокруг пальца?
И что совсем непонятно, почему он уезжает один? Куда делась Гульджан? В истории, придуманной Соловьевым, они должны пожениться и уехать вместе. Но в трактовке авторов спектакля, она, вероятно, одна из тех женщин, прощаясь с которыми, Ходжа говорит: «Я – Ходжа Насреддин, возмутитель спокойствия и сеятель раздоров, тот самый, о котором ежедневно кричат глашатаи на всех площадях и базарах, обещая большую награду за его голову. Вчера обещали три тысячи туманов, и я подумал даже – не продать ли мне самому свою собственную голову за такую хорошую цену. Ты смеешься, моя звездочка, ну, дай мне скорее в последний раз твои губы. Если бы я мог, то подарил бы тебе изумруд, но у меня нет изумруда, – возьми вот этот простой белый камешек на память!»
У каждого свой Ходжа Насреддин. И на спектакль надо бы всем сходить обязательно. Одним – для того, чтобы увидеть сказочного Насреддина авторов постановки и сравнить его со своим. Другим – чтобы получить первые представления о герое легенд и притч, потом, может быть, последует книга, появится свой образ.
Ирина Качан, Информ Плюс